Я хочу рассказать о том, как я различаю для себя эти понятия в самом обобщённом смысле. Подчеркну пять раз: это не какая-то объективная терминология, а моя личная градация, которую я применяю для удобства, с которой внутренне сверяюсь.
В чем разница?
ЭМПАТИЯ
На мой взгляд, эмпатия – основа остальных двух. Это базовый резонанс между мной и другим. Его природа такая же, как природа любого резонанса – двух струн гитары, например. Когда одна звучит, другая тоже автоматически вибрирует. Так вот, если другой человек чувствует боль, то во мне она отзывается болью, если у другого горе, то и у меня горе, если другой улыбается – и я улыбаюсь, у него радость – у меня радость. Безусловно, у разных людей способность к эмпатии разная. Безусловно, эмпатия распространяется на тех, кого мы чувствуем своими ближними. Поэтому если человек жёстко идентифицирован с узкой группой “своих”, то к “чужим” он никакой эмпатии испытывать не будет. А если каких-то конкретных“чужих” он боится и вследствие этого страха ненавидит, то его чувства будут противоположны их чувствам. Всё начинается с того, что мы в другом видим живого, конкретного человека, а не абстракцию. А то какой же резонанс может быть с абстракцией?
У меня вот, к примеру, имеется несколько знакомых непримиримых гомофобов. Я их обычно спрашиваю:
“А у вас есть друзья геи? Просто приятели хотя бы?” Нет, обычно ни у кого не оказывается. И я им всем тогда советую познакомиться. Но они боятся. Бояться перестать ненавидеть кого-то, по-видимому. Тогда же весь их мир перевернётся и прахом пойдёт.
А между тем есть у меня живой пример, когда одного яростного гомофоба судьба свела с геем. Да так свела, что он, гомофоб-то, никуда из этой ситуации увернуться не мог, ну и пришлось ему общаться с ненавистником. Общались, общались, выпили вместе, по душам поговорили. Оказалось, гей не просто “тоже человек”, но и прекрасный человек. И преобразился мой гомофоб в гомофила. Хотя сам геем и не стал, но стал он яростным защитником их прав. То бишь возник в гомофобе резонанс, дрогнула в нём струна человечности в ответ на звук струны в другом человеке.
Конечно, расширение идентификации, включение в неё всё больше и больше живых существ – это трудная работа над собой. Приходится встречаться со своими автоматизмами, условными рефлексами и стереотипами восприятия. Приходится преодолевать много предрассудков. Тем не менее в мире, который становится всё более общим, эта работа необходима. Это было про эмпатию. Всё таки, если она есть, хотя бы к кому-то, хотя бы к самым близким, то дальше открываются пути её реализации, её воплощения.
ЖАЛОСТЬ
На мой взгляд, жалость либо бесполезна, либо разрушительна.
Она может иметь две формы воплощения, как я это вижу.
Первая:
когда я равен тебе, но чувствую лишь своё бессилие, я просто страдаю с тобой, и страдаю, и страдаю. И мы оба не видим никакого выхода и медленно умираем. Это слабая позиция, запертая позиция. Часто в таких жалостливых отношениях присутствует слипание. Мы как бы соединяемся своей слабостью, но две слабости в сумме не дают силы – они дают одну большую безвыходность.
Вторая:
Когда я смотрю на тебя свысока. Мне-то тебя жалко, конечно, но я не могу поставить себя на твоё место. Уж со мной-то такого никогда не может произойти.
- Не можешь заработать денег?
Да, жалко, конечно… но, ты знаешь, а я вот заработал.
Это позиция снисходительная, позиция свысока. Позиция похлопываний по плечу и раздачи полезных советов. И мне кажется, что это такая форма защиты от боли эмпатии. Резонанс есть, но с ним в контакте оставаться очень трудно. Поэтому он подавляется жалостью и бесполезными советами. И тот и другой вид жалости обычно не помогают. Первый только усиливает всеобщее бессилие. Формирует состояние выученной беспомощности. Второй разделяет людей на высших и низших, на удальцов и лузеров, а такое разделение обычно увеличивает пропасть между людьми и усиливает страдание.
СОСТРАДАНИЕ
Сострадание, во-первых, сажает всех в одну лодку, утверждая, что страдание неминуемо для всего живущего. И что, даже если я не испытывал в жизни именно такой конкретной боли, как ты, тем не менее я знаю, что такое боль вообще, что такое страдание. Возможно, в других областях жизни, но я знаю. У тебя нет денег, а мне они достаточно легко даются, но я знаю, что такое страдание, потому что у меня всё никак не выстраиваются близкие отношения с теми, кого я люблю. Сколько ни бьюсь, а всё не получается. Так же, как у тебя не выходит с деньгами.
То есть боль и страдания, неминуемо случающиеся в жизни, нас объединяют. А во-вторых, сострадание деятельно. Я вижу твои страдания, и у меня есть активное желание, интенция к уменьшению этого страдания. Не с позиции высшего, а с позиции равного. В этой позиции сострадания есть тонкое отличие от первого вида жалости. Я не знаю, как его точно объяснить на словах. Его можно только почувствовать. И большинство из нас, наверное, знает и то и другое состояние. Знает внутри себя, в чём разница.
В сострадании есть сила, в жалости – нет.
Даже если вы, как и другой человек, не видите конкретного выхода, но у вас есть как минимум желание быть с ним в трудную минуту. Быть таким образом, как это подходит именно ему, именно сейчас. И если он захочет побыть в одиночестве, вы можете оставить его, но дать ему знать, что вы всё равно близко и, если надо, всегда сможете прийти и сделать всё, на что способны. Вы не знаете, что делать, не можете помочь ничем конкретным, тем не менее своим присутствием рядом с человеком вы утверждаете, что ситуацию можно вынести, в ней всё ещё есть жизнь и что вы будете здесь рядом с ним стоять плечом к плечу и вдвоём вы больше этой ситуации.
Это целительно даже в безвыходных случаях.
Скажем, если человек умирает. Когда вы оба точно знаете, что никакого выхода и спасения не будет, что он умрёт скоро и неминуемо, вы всё равно остаётесь с ним – внутренне, внешне, как только можете. Вы обращаетесь к его силе, вы любите его и сами остаётесь сильным. И это целительно. Целительно для души. Вот в этом для меня и состоит разница между жалостью и состраданием.
Жалость прилипчива, бессильна и мутна.
Сострадание же активное и сильное, и в нём есть мудрость. Сострадание – это поиск баланса между принятием, отпусканием и активным действием. В Буддизме, во многих его направлениях, считается важным развивать в себе определённые качества. Мы исходим из того, что в каждом из нас с самого начала заложено очень многое. Во мне сидит потенциальный эсесовец, людоед, потенциальная жертва обстоятельств – и во мне же сидит потенциальный бодхисатва. И от меня зависит, кого я буду кормить своим вниманием и своими делами. От меня зависит, какие именно растения я буду поливать в своём саду
Источник
Источник
